В рамках региональной программы международного театрального фестиваля имени Чехова в Екатеринбурге на сцене Театра драмы показали спектакль «Синдром Орфея». Постановка Владимира Панкова интригует ещё до начала действия — когда читаешь в афише, что «Синдром» сделан по произведениям Владимира Маяковского и Жана Кокто (французский драматург, автор пьесы «Орфей»), невольно задумываешься — как же возможно объединить советскую поэзию и французский сюрреализм?
Современный театр всё чаще стремится к синтезу, сочетая в одном спектакле разные средства выразительности. Но швейцарский театр Види-Лозанн совместно с московской «SounDrama Studio» («СаунДрама Студио») пошёл дальше, связав воедино ещё и разнохарактерные сюжеты, музыкальные жанры, исторические эпохи, танцевальные стили... Академическое пение под ансамбль скрипачей вдруг прерывается джазовым пением под аккордеон. Пластичные элементы классического балета вдруг переходят в резкие, ломаные движения модерновой хореографии. Знаменитая опера Глюка звучит в различных интерпретациях. Актёры говорят сразу на двух языках — русском и французском. Литературный, возвышенный слог соседствует с просторечными фразами — «я тебе щас врежу».
Сочетание несочетаемого на сцене выглядит хаотичным лишь первое время. Потом из переплетений разных историй, сквозь музыкальную сумятицу и танцевальную эклектику начинает проступать новый смысл. Спектакль становится не смесью Маяковского, Жана Кокто и мифического сюжета, а самостоятельным произведением, удивляющим своей смелостью, эмоциональным накалом и метафоричностью, многогранностью, аллегоричностью. Недаром спектакль идёт без антракта — чтобы не нарушить ту целостную картину, которая рождается из хаоса.
В классической древнегреческой истории Эвридика умирает, а Орфей отправляется в царство мёртвых, чтобы её спасти. В «Синдроме» эта сюжетная линия сохраняется, но дополняется рассказом о взаимоотношениях главных героев. Орфей — поэт, поглощённый творчеством, не обращающий внимания на свою прекрасную возлюбленную — Эвридику. Его любовью становится поэзия — он создаёт шедевр за шедевром (отрывки из поэмы Маяковского «Флейта-позвоночник»). Эвридика умирает от тоски и невнимания возлюбленного. Спасая её, Орфей попадает на суд в царстве мёртвых. В свете зелёных «советских» ламп, под перестук печатных машинок, в декорациях Московского Кремля героям выносится приговор — вернуться в мир живых, но больше никогда не видеться. Обвиняется на суде «за проявленную инициативу» и Смерть, соблазнившая Орфея и утащивщая свою соперницу Эвридику в мир мёртвых. Стилистика допросов
Некоторые моменты кажутся переигранными, но в этом тоже есть свой смысл — всё в этой истории доводится до крайней степени и выворачивается наизнанку, чтобы ещё сильнее поразить зрителя. Правда, публика реагирует на постановку неоднозначно — шкала зрительских эмоций колеблется от восторгов до неприятия.
— Не доверяйте публике, её мнение слишком переменчиво. Её просто надо удивить, — говорит в спектакле Орфей.
И удивить режиссёру Владимиру Панкову удалось — это бесспорно.