21 мая в материале «Страница из романа, которого нет» мы протестировали на достоверность историю о том, как в 1967 году в свердловский журнал «Урал» якобы пришла рукопись нового романа американца Джерома Сэлинджера. Но журнал произведение всемирного известного писателя отверг… Мы высказали сомнение в реальности этой истории, но для окончательного вердикта нам тогда не хватило фактов. Сюжет, однако, настолько зацепил и нас, и наших читателей, что мы решили довести дело до конца. Способов установить правду мы видели два – подождать несколько лет, пока, согласно завещанию автора «Над пропастью во ржи», не опубликуют остальные романы. Или… связаться с тем, кто уже сейчас имеет доступ к этим романам. «ОГ» предпочла второй вариант.
Про перевод
Аркадий Застырец, литературный переводчик:
– Безусловно, личность переводчика не должна влиять на перевод. То есть переводчик должен максимально точно передавать то, что хотел сказать автор. Но де-факто каждый переводчик всё равно делает это по-своему, и переводы разных людей никогда не будут похожи. Здесь (в странице неизвестного романа. – Прим. «ОГ») стилистика знаменитой Риты Райт-Ковалёвой. Но она этого перевода не делала (если бы делала – мы бы про это знали). Значит, кто-то сознательно копировал её стиль.
Кстати. В 2009 году Сэлинджера перевёл Макс Немцов. В его интерпретации «Над пропастью во ржи» называется «Ловец на хлебном поле», а «Выше стропила, плотники!» – «Потолок поднимайте, плотники!». И стилистика у Немцова абсолютно иная. Тогда на переводчика обрушилась волна критики за «неверный» перевод, хотя он довольно точен с точки зрения языка. Это говорит о том, что мы очень привыкли к Сэлинджеру, каким нам его представила Райт-Ковалёва, и все другие переводы трудно принимаем. Любой другой переводчик, тем более живущий в Америке (а роман, по утверждению сотрудников «Урала», пришёл к ним переведённым), сделал бы перевод по-своему, всё равно не настолько «по-ковалёвски». А вот любой мистификатор копировал бы стиль именно самого известного, «канонического» перевода.
Я написала Кеннету, не очень надеясь, что он ответит. Но ответ пришёл – хотя и не сразу.
«Дорогая Яна. Простите, что заставил ждать ответа – мне надо было собраться с мыслями. Меня немного удивило получение письма из ваших мест, потому что я никогда не слышал о связи Сэлинджера и Урала, Екатеринбурга-Свердловска.
Дайте мне немного времени, чтобы разобраться в этой истории, насколько это возможно. А пока я ещё не закопался в архивы, позвольте поделиться с вами своими соображениями насчёт этой истории.
Это крайне маловероятно, что Сэлинджер подал рукопись на Урал или в любой другой советский журнал в 1967 году – ввиду политических соображений. Думаю, вы знаете, в каких отношениях находились наши страны. Все письма тогда тщательно проверялись. Особенно это касалось известных людей. Сомневаюсь, что Сэлинджер решился бы на это. Но даже несмотря на политические соображения, он слишком контролировал свою работу, чтобы доверить её иностранным переводчикам, редакторам и партийным чиновникам. Тем не менее в 1967 году Сэлинджер нуждался в средствах и ещё не совсем отказался от публикаций (да, он уже уединился в Корнише, но пока ещё общался с издателями). Он был также по-прежнему связан контрактом с «Нью-Йоркером» и со своим издателем – «Литтл, Браун и компани». И издателя он ненавидел. С ними у него были договорённости о следующей книге. Если Сэлинджер мог представить роман или повесть на Урал, это, возможно, было сделано для того, чтобы отойти от каких-то обязательств, почувствовать свободу. Но мне кажется, это сомнительно. Он и другими способами мог проявить свою свободу от издательств.
Но хотя это и сомнительно, что рукопись подлинная, это не является невозможным. Не будем ничего утверждать без твёрдого доказательства – копии рукописи или переписки с Сэлинджером или его агентом. Я буду искать. Вы смогли заинтриговать меня. Будем на связи, Кеннет».
Спустя некоторое время пришло ещё одно письмо (приводим с сокращением): «Дорогая Яна, я начал искать ответ с самого простого. К счастью, в рукописи есть имена и даты – так вот, увы, книги с подобным сюжетом из тех, что ещё не опубликованы, у Сэлинджера нет. Остаётся всегда возможность ошибки, потому что есть языковой барьер между нами и вы могли неточно перевести Сэлинджера на английский, но тем не менее одно могу сказать – героя Джо Корниша мне не встречалось. Но мы не сможем утверждать на все сто, пока я не разберусь с его перепиской. Если там найдётся след, это будет мировая сенсация, потому что этого факта не знал никто. Но боюсь, мы можем ничего там не найти»…
Накануне выхода этого номера я вновь связалась с Кеннетом – прошёл уже месяц, но он ничего нового не обнаружил, хотя просмотрел почти всё. Кеннет склоняется к тому, что эта страница – пример литературной мистификации, что, кстати, тоже довольно любопытно: «Никогда бы не предположил, что в России так любят Сэлинджера, что он даже стал героем мистификации. Мистификации подвергаются обычно «абсолютные классики» вроде Шекспира».
Также Кеннет добавил: «Приятно, что в малоизвестном для меня Екатеринбурге есть «глазастые» журналисты, которым интересно всё, что вокруг. И смею предположить, ваша газета не проходит мимо всего удивительного, именно так и работают газеты, которые читают. Желаю вам и дальше «глазеть».
ОТ РЕДАКЦИИ
Тщательно проанализировав всю имеющуюся у нас информацию, «ОГ» пришла к выводу, что история с неизвестным романом, якобы присланным в журнал «Урал», – это мистификация. Помимо рассказа Кеннета Славенски и странностей с переводом (о чём рассказано выше), к такому выводу нас подтолкнул следующий факт.
Неизвестный роман Сэлинджера – что сейчас, что в 1967 году – это мировая сенсация. То, что этот роман автор решил опубликовать не на Западе, а в СССР, – сенсация вдвойне. А отказ в публикации – это сенсация в кубе. Если бы всё это имело место в действительности, то о таком удивительном факте как минимум бы ЗНАЛИ – и очень многие. Между тем об этой истории ни у кого нет никаких упоминаний на протяжении почти 50 лет. Лишь 31 января 2013 года, в дни, когда отмечалось 55-летие журнала «Урал», ответственный секретарь издания Константин Богомолов сообщил «ОГ» о том, что «Урал» «стал невольным виновником того, что знаменитый писатель Джером Дэвид Сэлинджер навсегда перестал писать во второй половине 1960-х годов».
«Весь последующий год, – писал журнал на своём сайте в начале февраля 2014-го, – пытливые читатели не давали нам покоя: просили подробностей. И вот, спустя год, подробности последовали. Расследование провёл ответственный секретарь редакции Константин Богомолов».
Расследование (которое можно прочитать в Интернете по адресу kultpro.ru/item_95/), на самом деле никакое не расследование, а размышление на тему: «Как бы это могло быть, если бы это было?». Там нет фактов – только предположения. Богомолов, например, описывает беседу в Нью-Йорке двух американских писателей – Хеллера и Сэлинджера, после которой последний якобы и решил послать свой роман в «Урал». Но никаких сведений о том, откуда известно содержание этого разговора, сотрудник журнала не приводит…
Резюмируем. Всё, что мы знаем об этой истории, мы знаем от одного человека. Который сам в журнале «Урал» в конце 60-х годов не работал...