В преддверии «Старого нового рока» к нам в гости зашёл Владимир Бегунов — гитарист и автор песен группы «Чайф». Но мы сразу договорились — никаких разговоров о работе. Поэтому пили чай и говорили обо всём на свете.
— Летнее настроение ощущается?
— Лето — такая штука... Ждёшь его, ждёшь, потом — бабамс, и третье сентября. У нас ведь как с летом? Как в старом анекдоте про негритёнка, который учился в университете в России и родителям писал: «Зелёную зиму ещё можно как-то терпеть, а вот белая — это невыносимо».
— Есть у вас любимая страна?
— Последняя моя любовь — Грузия. Ну а идеальные страны — Испания, Италия... Вообще, страны, где в мужских салонах очереди — это обычно нормальные страны. Нет, зря вы смеётесь — я серьёзно. Там завивки делают, за руками ухаживают. Ещё ты видишь, какие у них холёные и ухоженные женщины за тридцать лет. По ним, кстати, можно судить о благополучии страны. Сейчас, в связи с постройкой загородного дома, меньше стал путешествовать. Я всё делаю позже, чем все остальные. У всех уже были дачи, а я думал, что мне это не надо — у тёщи есть, и ладно. А тут вдруг так захотелось...
— Отпуск где проведёте?
— Вообще, у нас отпуск в январе. И сейчас с лёгкой руки худрука мы ещё осенью отдыхаем в Италии. Италия — прекрасная страна, там даже если кризис, то всё равно люди улыбаются. У нас счастливых лиц на улицах гораздо меньше — русский человек всегда ждёт подвоха. Хотя у нас же красота — прекрасная природа, красивые девушки! Если трезвые, то и пацаны ничего! Есть чему радоваться.
— Вы — радуетесь? Позитивно к жизни относитесь?
— Пытаюсь, но видят-то меня всё равно другим человеком. Себя трудно оценивать. Я себя, может быть, Д’Артаньяном представляю. Но со стороны это не всегда так. А радуют меня в последнее время очень простые вещи. Знаешь, в какой-то момент стал завидовать классическим еврейским семьям. Там действительно очень любят своих многочисленных бабушек-дедушек-тётушек. У нас этого часто не хватает — мы как-то порознь.
— Получается с семьёй собираться?
— Мы с супругой постоянно делаем какие-то шаги в этом направлении. Но у нас же все такие независимые! Один сын рок-музыкантом заделался.
— С чего бы это, интересно!
— Вот-вот! Играл в группе «Концы», сейчас в какой-то другой. Второй сын... Тоже, видимо, в меня. Когда-то я тёще говорил, что поехал к маме в сад, маме — что к тёще в сад. И как нормальный городской пацан сидел на диване перед телевизором. Подозреваю, что старший сын аналогичного принципа придерживается.
— У вас с женой музыкальные вкусы совпадают?
— Ну как сказать.. Ей поневоле приходится слушать то же самое. Весь дом напичкан аппаратурой, в машине всё постоянно играет — я не слушаю радио, делаю нарезки для себя. Но совершенно точно знаю, что когда она остаётся одна, музыку не слушает. А мы с друганами — меломаны с детства. Сейчас к тому же любую музыку можно найти.
— Интернет задачу облегчает?
— Интернет вообще подлый. Убил очень многое в том, что было приятного в меломанстве. Магия ушла. Гарри-поттерство. Поиск, азарт, ожидание новой пластинки... Вообще, раньше музыканты мыслили пластинками — было понятие «концептуальный альбом», все грузились, как это будет выглядеть. Теперь значительно проще ко всему этому стали относиться. Ну и ещё — сидишь, думаешь: «Давненько я не слушал, допустим, „Thin Lizzy“. Или что-нибудь ещё из шестидесятых»... Заходишь в Интернет, а там тебе — тадааам! 65 альбомов. Зато благодаря Интернету обнаружил, что есть огромные пласты музыки, которые мы не зацепили. Открыл для себя кучу новой музыки.
— Кроме музыки вы ещё и к милиции имеете отношение. 6 лет там работали. Как туда занесло?
— Было дело. После армии. Человек, который меня туда вербовал, — у него действительно было призвание работать милиционером. Но для меня это было совсем чужим. Месяца два-три назад дозвонились старые друзья из того мира. Встретились, долго сидели, вспоминали... Действительно, там было очень много людей, которым дано быть милиционерами.
— Вы были бунтарём?
— Да какой бунтарь, просто... Например, у меня форма была некрасивая, я взял галстук ушил. Лучше же получилось! Или штаны-бананы надел. Я старался стильным быть, а форма мне не шла. На самом деле, надо было просто чётко следовать инструкциям, и тогда всё было бы зашибись. А я таким не был. Поэтому кто на сутки заступает девятого мая? Бегунов! Кто в новогоднюю ночь дежурит? Бегунов! Но там ещё были залётчики, поэтому у нас весёлая компания собиралась.
— Ваша известность вам часто помогает? Ну, гаишники, к примеру, узнают?
— Они такие ребята — сначала штраф тебе выпишут по полной программе. Денег возьмут. А потом в улыбке расплываются: «Ой, а вы автограф не оставите?» И сфоткаются ещё.