Занавес закрывается. Огни рампы гаснут. А суеверное выражение «крайний спектакль» вдруг становится реальностью. Потому что как бы ни любила публика, какими бы яркими ни были роли, однажды каждый актёр играет не просто «крайний» — последний в своей творческой биографии спектакль. И наступает жизнь без аплодисментов и поклонников.
Жизнь сразу меняется. Пенсия. У российских актёров она более чем скромная: хватило бы на продукты. Лекарства уже роскошь, поездки на оздоровительные курорты — и вовсе мечта. Впрочем, так повелось уже давно, недаром актриса московского Малого театра Александра Яблочкина ещё 130 лет назад задумала создать Общество взаимного вспоможения русских артистов. И тем самым положила начало Союзу театральных деятелей, отделения которого сегодня есть во всех регионах страны. Функции Союза то разрастались, то сокращались, но вспоможение старшему поколению всегда оставалось в поле зрения артистов.
Конечно, в столичном СТД возможностей не в пример больше. Там раз в полгода актёрам оплачивают рецепты на лекарства, а оздоровительные заезды обходятся всего в десять процентов от стоимости путёвки. В Свердловском отделении средств едва хватает на помощь отдельным ветеранам.
— Область большая, — вздыхает председатель Объединения ветеранов сцены Свердловского областного отделения СТД РФ Владислав Разноглядов. — Допустим, у нас сто пенсионеров — как им всем помочь? Валентина Михайловна Роддэ (специалист отделения по социально-бытовой работе) собирает какие-то небольшие деньги, держит всех во внимании: то там десять тысяч подбросит, то тут около сорока выкроит, как-то выкарабкивается, крутится, как белка в колесе... Но у неё ресурсы не безразмерны. Дали бы ей мешок денег — как хорошо бы распределила! Глядишь, достали хотя бы пять путёвок в Сочи или Ялту... Урал — такой мощный регион! Но вы посмотрите на Серов, Ирбит, буквально все театральные города области — это же нищета! Пенсия мала, и некогда блиставшие актёры подрабатывают, идут на маленькие роли, чтобы хоть что-то получать от театра. На лекарства ведь безумные деньги нужно тратить...
— За счёт чего же выигрывает Москва?
— Там очень много благотворительных фондов. У меня есть знакомая актриса, она сейчас в онкологическом центре, в очень тяжёлом состоянии, на лечение нужны большие деньги. Я спрашиваю: «Кто тебе помогал всё это оплачивать?». Оказалось — фонд Мироновых (Благотворительный фонд поддержки деятелей искусства «Артист» — прим. авт.).
И Евгений, и Мария, дочь Андрея Миронова, приезжают к ветеранам, спрашивают, чем помочь... И те воскресают! В Москве куда ни глянь — помощь, помощь, помощь... Там, конечно, хорошие, прекрасные актёры. А у нас? Неужели наш регион не видит этого чуда? Мы всегда поставляли стране хороших актёров, они наполняли все столичные театры. У нас начинали Лемешев, Козловский, Архипова...
— У нас нет подобных фондов?
— Максимум, что мы можем сделать для наших ветеранов — накрыть стол, организовать концертную программу, сделать маленькие подарки... В конце концов, просто позвонить и спросить, как они себя чувствуют. Для них простое внимание — уже счастье. Поэтому мы поздравляем их с каждым днём рождения, на каждый юбилей выделяем по тысяче рублей. Конечно, это ничтожно мало. В театрах затраты на спектакли исчисляются миллионами — благо, есть спонсоры. А у актёров такой поддержки нет. Однажды я выступил на заседании правления нашего СТД, рассказал про фонд Мироновых и предложил: а нельзя ли у нас найти двух актёров, которым люди бы поверили и доверили такой фонд? Решили предложить Светланочке Замараевой. Ей бы в пару молодого парня — такого, как Женя Крюков (солист Екатеринбургского театра оперы и балета — прим. авт.). Он очень ответственный человек. Но пока как-то не получается.
— И всё же одними концертами и встречами — даже самыми душевными — сыт не будешь...
— Посмотрите на пенсии — это одиннадцать тысяч, какая-то вечная бедность. Актёры области не могут приехать к нам и посидеть за чашкой чая — дорого. А ведь это артисты, которых любили, которых ждали на гастроли, носили на руках. Они всю жизнь отдали театру, публике — а сколько счастья принёс им театр? Пока служили — всё было хорошо, а в пенсионном возрасте редко кому удаётся остаться на плаву. Поэтому, если у нас получится повторить опыт фонда Мироновых — мы сделаем то, чего когда-то хотела Яблочкина. Должна же быть во всём этом элементарная справедливость.